Это несмолкающая песня, звучащая сквозь холодную, звенящую пустоту. Голос нашего одиночества, голос нашего желания. Голос сердца, которое точно знает, что оно не должно быть одно. И оно тянется сквозь эту звенящую, гулкую пустоту к кому-то столь же одинокому, кому-то так же переполненному жаждой в своем коконе из дел и событий.
Оно тянется голосом, потому что у него нет рук, тянется всей нерастраченной любовью, огромной как океан, а вокруг безбрежная, гулкая пустота, но где-то глубоко в ней, под ворохом чужих песен, в миллиардах световых лет, уже рождается ответный зов.